Психология семьи
А был ли мальчик?
Не пропустите детство ваших детей
У мамы стоят фотографии нас маленьких: мы с сестрой на резных креслах с щенком на руках; я с огромным букетом и белым бантом, взгляд серьезный; мама с охапкой роз, подаренных папой на день рождения, и мы, две белокурые, трогательные, важные рядом.
Я раньше подшучивала над ней или снисходительно думала «прямо мемцентр какой-то».
- Что, мам, такие хорошие маленькие девочки были, а выросло, что выросло, да?
- Вы так быстро выросли, да.
Больше не подшучиваю…
Я раньше подшучивала над ней или снисходительно думала «прямо мемцентр какой-то».
- Что, мам, такие хорошие маленькие девочки были, а выросло, что выросло, да?
- Вы так быстро выросли, да.
Больше не подшучиваю…
Впервые меня накрыло месяца в три, когда я пересматривала видео с новорожденной девочкой, и вдруг осознала, что эти трогательные первые три месяца прошли мимо меня. О, это были очень насыщенные месяцы, пожалуй, самые насыщенные за последние годы моей жизни. С огромным количеством страхов, тревог, прорубов, новых мыслей, узнавания себя, внутренней работы, преодолений и свершений…
Но глядя на это новорожденное чудо, слегка косящее и уже улыбчивое, я поняла, что все эти три месяца я была погружена в свои переживания. Слишком много сил уходило на борьбу со страхами и внезапно вылезшими странностями и на то, чтобы видеть своего ребенка просто не оставалось сил.
«Вот, блин» - подумала я тогда – «так она совсем вырастет, а я все пропущу».
Они так быстро растут эти маленькие дети. Кажется, еще вчера он мог только пищать и сосать кулак, а сегодня уже несется к горке, обгоняя других детей и сам(!), уже сам, без маминой помощи лихо съезжает прямо в лужу.
Но глядя на это новорожденное чудо, слегка косящее и уже улыбчивое, я поняла, что все эти три месяца я была погружена в свои переживания. Слишком много сил уходило на борьбу со страхами и внезапно вылезшими странностями и на то, чтобы видеть своего ребенка просто не оставалось сил.
«Вот, блин» - подумала я тогда – «так она совсем вырастет, а я все пропущу».
Они так быстро растут эти маленькие дети. Кажется, еще вчера он мог только пищать и сосать кулак, а сегодня уже несется к горке, обгоняя других детей и сам(!), уже сам, без маминой помощи лихо съезжает прямо в лужу.
Они слишком быстро растут. Совсем недавно она прибегала к тебе по любому поводу: подуть на ушибленный пальчик, поцеловать, поделиться игрушкой, а сейчас у нее свои тайны и секреты, она шепчется с подружкой, закрывшись в своей комнате, она разрешает себя поцеловать перед сном.
Они растут, они отделяются, становятся чуть дальше, все самостоятельнее, иногда скрытными, иногда агрессивными, иногда высокомерными. Но неизбежно все более и более независимыми.
Я смотрю на свою почти двухлетку и понимаю, что у меня очень мало времени на то, чтобы насладиться всей этой нежностью. Пока она еще такая мамина дочка, ласковая, ручная, нуждающаяся во мне. Пока мама для нее весь мир.
Ведь, если быть честной, всю беременность я грезила именно об этих сладких моментах: о ручках, обвивающих мою шею, о теплом тельце, прижимающемся ко мне во сне, о слезах, которые высыхают под моими пальцами.
Мы все мечтаем примерно об одном, нося под сердцем этот бесценный груз, мы даже видим сны про наших будущих детей. Мы представляем, как будем их любить, играть, обнимать и целовать. А потом все куда-то уходит.
Они растут, они отделяются, становятся чуть дальше, все самостоятельнее, иногда скрытными, иногда агрессивными, иногда высокомерными. Но неизбежно все более и более независимыми.
Я смотрю на свою почти двухлетку и понимаю, что у меня очень мало времени на то, чтобы насладиться всей этой нежностью. Пока она еще такая мамина дочка, ласковая, ручная, нуждающаяся во мне. Пока мама для нее весь мир.
Ведь, если быть честной, всю беременность я грезила именно об этих сладких моментах: о ручках, обвивающих мою шею, о теплом тельце, прижимающемся ко мне во сне, о слезах, которые высыхают под моими пальцами.
Мы все мечтаем примерно об одном, нося под сердцем этот бесценный груз, мы даже видим сны про наших будущих детей. Мы представляем, как будем их любить, играть, обнимать и целовать. А потом все куда-то уходит.
Мама тащит ревущую малышку за руку по парку: «Заткнись, на тебя люди смотрят!».
- Куда ты в лужу лезешь, иди сюда быстро!
- Опять обоссалась, будешь теперь голой ходить!
- Быстро идем домой, я сказала, ты достал!
Когда я смотрю на женщин на детских площадках, я понимаю, что мечталось о другом, но как-то забылось. Усталость, раздражение, злость взяли незаметно вверх.
И я вижу, как моя мама и мамы моих подруг с легкой грустью рассказывают про наше детство. Иногда они говорят «я была такая глупая тогда», иногда не говорят, но всегда ощущается тоска по своему маленькому мальчику или своей маленькой девочке. Потому что мы уже не их, мы сами по себе.
- Куда ты в лужу лезешь, иди сюда быстро!
- Опять обоссалась, будешь теперь голой ходить!
- Быстро идем домой, я сказала, ты достал!
Когда я смотрю на женщин на детских площадках, я понимаю, что мечталось о другом, но как-то забылось. Усталость, раздражение, злость взяли незаметно вверх.
И я вижу, как моя мама и мамы моих подруг с легкой грустью рассказывают про наше детство. Иногда они говорят «я была такая глупая тогда», иногда не говорят, но всегда ощущается тоска по своему маленькому мальчику или своей маленькой девочке. Потому что мы уже не их, мы сами по себе.
И моя маленькая (все еще моя и все еще маленькая) девочка все меньше нуждается во мне, все больше может сама. И я точно знаю, что буду скучать по ней, как уже скучаю по новорожденной девочке, которую почему-то не умела видеть.
Поэтому, когда моя маленькая девочка носится с радостными визгами по лужам, я стою рядом и улыбаюсь. В 14 лет вряд ли ей будет дело до луж.
И, когда моя маленькая девочка, отчаянно нуждаясь во мне, ноет и весь день не слазит у меня с рук, я смиряюсь и просто придумываю нам общие интересные дела.
Потому что это самое главное в моей жизни. Потому что я не хочу потом сожалеть о том, что все так быстро прошло и задаваться вопросом "а был ли мальчик?".
Поэтому, когда моя маленькая девочка носится с радостными визгами по лужам, я стою рядом и улыбаюсь. В 14 лет вряд ли ей будет дело до луж.
И, когда моя маленькая девочка, отчаянно нуждаясь во мне, ноет и весь день не слазит у меня с рук, я смиряюсь и просто придумываю нам общие интересные дела.
Потому что это самое главное в моей жизни. Потому что я не хочу потом сожалеть о том, что все так быстро прошло и задаваться вопросом "а был ли мальчик?".
Остались вопросы?
Смотрите записи вебинаров
Понравилась статья?
Подпишитесь на рассылку и узнавайте наши новости первыми!
Похожие статьи
